Мы с мужем давно привыкли к тому, что чаще всего у нас все получается как-то внезапно, неожиданно, и не так, как у других. Поэтому мы не удивляемся уже никаким перипетиям в нашей жизни, просто пожимаем плечами: «Фартовые мы оба». Это было предисловие.
На 13 октября, среду, мы запланировали подписать обменку, договориться насчет планового КС, палаты, ну и выяснить много чего по мелочам. Ну, и понятное дело, зная свой «фарт», все время подшучивали, что вот «как бы раньше не родиться». Дошутились!
12 октября началось весьма странным образом. Я выспалась! Это было непривычно после долгой серии бессонных ночей. Снился мне чудесный сон о том, как спит наша лялька у меня на груди. Встала в прекрасном расположении духа, даже потанцевала под пару песен по радио. Как знала. Чашечка какао, и надо ж отдохнуть, после танцев то: за ноут и на форум.
Что-то хлюпнуло. Очень непохожее по консистенции на привычные выделения. Ну, я, разумеется, ничего не заподозрила. Хотя какао пить перестала. На всякий случай. Решила поискать в Интернете. Что ж это может быть-то. То, что находила, мне не нравилось. Ну не верилось, что вот так вот ОНО начинается. Мало было. Мне надо было минимум полведра. На форуме посоветовали позвонить к врачу.
Звоню. Врач в России. Не удивляюсь, мы же «фартовые». Услышав мой рассказ, врач выдает: «Мигом в роддом».
Звоню мужу (но я ж все равно еще не верю: ну съездим, перестрахуемся, да и домой, завтра ж только обменку подписывать, ага). Мужа «отпускали» с работы 3 часа. Понимающие люди, бывает.
А тем временем меня стало прихватывать. Мало того, что носилась по квартире раненным тигром, собирая все, что под руку попадется (это стало доходить, что реальность все-таки не посчиталась с моими планами), так еще и муж так долго «отпускается»! Приехал, расплакалась. Сколько ж можно, я ж переживаю. Посидели на дорожку, и поехали.
И попали в пробку. Но мы ж не удивляемся. А мне уже хорошо. Я уже и постанываю, и мычу даже порой. В роддом мы приехали около 8 вечера. Приемное отделение, дежурная бригада — все как мечталось. Давай слушать сердечко малой: прикладывают датчик, а там — тишина. Еще раз — и снова, глухо. Ох, чего эти пара минут нам стоила! Еще пару раз подвигали датчик и застучало сердечко наше родное. Но как-то не так как всегда, тише и медленнее. Мы с мужем все это время смотрели друг другу в глаза — ох, что там пронеслось-то. Врач смотрит раскрытие, и говорит: «Идешь в родзал, ночью будем рожать». Я даже не сразу въехала в смысл этих слов. Рожать? Подождите, у меня же ке-са-ре-во! Пла-но-во-е!
Оказалось, в обменке нужно было написать «Родоразрешение посредством кесарева сечения». Этих волшебных слов там не было. Я ж давай подсовывать врачу все свои трактаты-выписки. «Улики». Тут у доктора округлились глаза — он понял какую хрю ему подсунула судьба. О чем он нам честно сказал. Начал звонить начмеду — нам повезло, что он до сих пор был на рабочем месте. Прочитал все наименования моего «букета Молдавии» и получил ответ: «Кесарить. Срочно».
Ну и понеслось. Мужа — за лекарствами, и всем-всем-всем. Меня — на клизму. Из туалета выгнали, не дав толком и присесть — уже вызывали в операционную. Муж помог переодеться в «секси-платье» для операции, потом его снова за чем-то послали. А меня повели по длинным лабиринтам. Перед операционной был небольшой холл, с зеркалом во весь рост. Странно было смотреть на животик — и понимать, что недолго ему еще украшать меня. В операционной все почему-то очень торопились, и меня от этого начало колбасить не по-детски. Там руку привязывают, там катетер вгоняют. И там -катетер, и там — тоже. Короче, нафаршировали всякими трубками добротно. Надевают маску — фу блин как воняет, думаю. Сообщаю об этом анестезиологу, говорю, что дышать этой гадостью мне не нравится, и вырубаюсь.
Отходила тяжело. Помню, как было больно. Особенно, когда на живот положили что-то дико тяжелое. Я на всю реанимацию вопила, чтоб это сняли. Мне потом мое поведение долго припоминали. Я от боли даже забыла, что вообще-то родила ребенка. Только, когда мне показали бирку на руке, до меня дошло, почему же «все мы здесь сегодня собрались».
Малышку мы увидели на второй день после рождения. Раньше у меня попросту не получалось вставать. В порядке исключения мужа допускали ко мне в реанимацию, где я пробыла 6 дней. Раньше переводить в палату категорически отказались.
Некоторые считают, что если у женщины было КС, то ей не понять, в каких муках рождается дитя. Ох, думаю, они ошибаются. Мне порой казалось, что я с ума сойду от боли. Но было ради чего терпеть, теперь каждый новый день — этому подтверждение. И мой шов до самого пупка, казавшийся мне уродливым, теперь мое лучшее украшение-напоминание про ТОТ день, когда родилась наша дочь. И пусть все получилось не так, как планировалось. Ничего, мы же просто фартовые!